Asian Young Couple using the smart mobile phone for social netwrok media with number of Like, Love, comment, people and fovorite icon in modern coffee shop or workplace, Social network concept
Правительство Казахстана наделило министерство информации и общественного развития правом ограничивать работу социальных сетей и мессенджеров. Изменения приняты вслед за вступившими в силу спорными поправками «Сарыма — Закиевой», в которых критики усмотрели высокую вероятность блокировки властями неугодного контента под предлогом борьбы с кибербуллингом. В числе новых полномочий министерства оказался также мониторинг работы неправительственных организаций «на предмет выявления рисков финансирования терроризма». Эксперты видят большие угрозы для существования нелояльных НПО.
Постановление за подписью премьер-министра Казахстана Алихана Смаилова, которое расширяет полномочия МИОР и добавляет к уже имеющимся 260 функциям этого ведомства еще четыре, разместили на сайте правительства 27 июля. Как следует из текста, документ подписан за пять дней до публикации, 22 июля, и уже вступил в силу.
Правительственное постановление разработано в соответствии с законом «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты по вопросам защиты прав ребенка, образования, информации и информатизации», который был принят в мае этого года и вызвал немало дискуссий. В экспертной среде заявляли, что поправки, получившие название «Сарыма — Закиевой» (по фамилиям инициировавших поправки депутатов), открывают министерству путь для блокировки социальных сетей и мессенджеров, которые в стране, где практически нет свободы слова, стали своего рода последней возможностью достучаться до властей. Специалисты по цифровым правам объясняли, что закон ограничит свободу слова, возможность искать, получать и распространять информацию, а правительство сможет закрыть доступ к любому неугодному контенту. Власти же говорили, что разработка позволит защитить пользователей от травли в Сети и оградит детей от кибербуллинга.
РИСКИ БЛОКИРОВОК. ОБЕСПОКОЕННОСТЬ ЭКСПЕРТОВ
Как следует из постановления, МИОР вправе теперь «ограничивать деятельность иностранной онлайн-платформы или сервиса обмена мгновенными сообщениями на территории Республики Казахстан в соответствии с законами». Что именно подразумевается под словом «ограничивать», не уточняется.
Но прописан механизм работы с жалобами на так называемый противоправный контент: если заявка поступила на интернет-ресурс, на который заходят в среднем не менее 100 тысяч пользователей в сутки, то экспертная группа при МИОР должна в течение трех дней определить, есть ли в публикации признаки кибербуллинга; при выявлении кибербуллинга ведомство отправляет письмо законному представителю онлайн-платформы с прикреплением ссылки на публикацию, на которую поступила жалоба. Согласно постановлению правительства, составляется реестр «законных представителей» иностранных соцсетей и мессенджеров (в стране пользуются зарубежными платформами).
Руководитель общественного фонда Digital Paradigm Елжан Кабышев, участник экспертной группы по цифровым правам, сомневается, что представители иностранных сервисов будут во всем соглашаться с госорганами Казахстана, особенно если речь зайдет об удалении контента.
— Будет интересно в дальнейшем посмотреть, какие материалы МИОР будет признавать незаконными, какие — нет, как по ним будут отрабатывать с соцсетями и мессенджерами. В реестр запрещенных сайтов, например, внесены ссылки на личные страницы и посты на Facebook’e, Instagram’е. Интересно будет понаблюдать как, допустим, будут взаимодействовать по той же «запрещенной» странице Лейлы Храпуновой (жены экс-акима Алматы Виктора Храпунова, который осуждён на родине по обвинению в коррупции и живет с семьей в Швейцарии. — Ред.). Как Meta (компания, владеющая соцсетями Facebook и Instagram. — Ред.) отреагирует на блокировку или ограничение доступа к этим ссылкам с территории Казахстана — вопрос открытый. Будет ли Meta, у которой есть свои процедуры, удалять, блокировать или ограничивать весь контент для пользователей из Казахстана по требованию МИОР? Учитывая текущую практику, я могу ожидать необоснованно ограниченные ссылки и онлайн-контент, — констатирует Елжан Кабышев.
В случае, если контент с того или иного ресурса всё же не удален по уведомлению МИОР, то при систематическом нарушении возможна блокировка ресурса. Директор общественного фонда Human Rights Consulting Group, координатор экспертной группы по цифровым правам Арсен Аубакиров обращает внимание на то, что в законе не детализировано, сколько случаев игнорирования уведомлений будет расцениваться как «систематическое нарушение».
— У законного представителя [соцсетей и мессенджеров] нет другого варианта, кроме удаления материала. Всё это в одностороннем порядке. Неудаление считается нарушением. В случае отказа в удалении может произойти блокировка (соцсети или мессенджера), но не конкретной страницы, а всей платформы. Если это Facebook, то всего Facebook’a. Разумеется, это нарушение прав человека в цифровой среде, комплексное нарушение, — говорит Арсен Аубакиров.
МИОР среди прочего наделили полномочиями запрашивать у соцсетей и мессенджеров информацию о количестве пользователей в сутки; если у платформ нет программ для определения числа пользователей, то министерство будет определять это количество «собственными ресурсами».
Елжан Кабышев отмечает, что пока неизвестно, как именно МИОР станет устанавливать «собственными ресурсами» число пользователей.
Согласно постановлению, у МИОР теперь есть полномочия разрабатывать и утверждать правила создания экспертной группы, а также рассмотрения заявления по фактам кибербуллинга в отношении ребёнка. По словам правозащитников, этот подпункт был в числе самых критикуемых в экспертном сообществе.
— Это [создание экспертной группы] было шагом, нацеленным на то, чтобы успокоить общественность. Но лично мы разницу не видим, потому что само министерство будет определять состав, и вряд ли там будут независимые эксперты. Министерство делает упор на привлечение экспертов из числа психологов, филологов и специалистов по кибербуллингу. И это больше похоже на назначение судебной экспертизы, — говорит Арсен Аубакиров.
МОНИТОРИТЬ И ПЕРЕДАВАТЬ. ЗАКРУЧИВАНИЕ ГАЕК И РОССИЙСКИЕ ЛЕКАЛА?
Министерство получило также полномочия, которые никак не связаны с законом о кибербуллинге. Так, МИОР будет теперь проводить «анализ и мониторинг деятельности некоммерческих организаций на предмет выявления рисков финансирования терроризма с представлением такой информации в уполномоченный орган в сфере противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, финансированию терроризма».
Эту норму внесли в правительственное постановление в соответствии с принятыми в этом месяце поправками в законодательство «по вопросам противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма».
Арсен Аубакиров отмечает, что у МИОР уже есть база неправительственных организаций, а сейчас министерство на законных основаниях сможет передавать информацию из своей базы силовым структурам.
— В эту базу ежегодно НПО должны сдавать отчет по своей деятельности. Это дублирует другие отчетности, из-за чего была критика. НПО и так сдают справки в налоговые службы, но министерство информации и общественного развития решило, что НПО должны всё продублировать, дополняя в том числе информацией о своей деятельности. Что меняется теперь? Если раньше министерство просто собирало эти данные и ничего не делало, то теперь на него возложены функции мониторинга, анализа. И если они увидят какие-либо признаки «финансирования терроризма», «отмывания доходов», то посылают уведомление в уполномоченный орган, а это агентство по финансовому мониторингу или КНБ, — говорит Арсен Аубакиров.
Подпункт правительственного постановления, по мнению эксперта, несет большие риски для неправительственных организаций.
— Можно легко этим злоупотреблять. В какой-то момент могут запустить механизм, используя аргумент «противодействия финансированию терроризма», чтобы создать дополнительные барьеры или приостановить работу некоммерческих организаций. То есть это может быть использовано для политического преследования, — выражает опасение Аубакиров.
Он видит тенденцию закручивания гаек разработчиками законов в Казахстане. Недавно в стране инициировали поправки к закону «О выборах», согласно которым общественные объединения, получающие финансирование из-за рубежа, не смогут аккредитоваться в Центризбиркоме. Пять авторитетных организаций заявили, что эти поправки уничтожат независимое наблюдение на выборах. Предлагается запретить наблюдать за выборами и быть членом избирательной комиссии казахстанцам, которых выдвинули НПО с иностранным финансированием.