Фотография GOV.KZ
В 2024 году в Казахстане произошло более 3,4 тыс. суицидов, с начала этого года – свыше 1,9 тыс. В большинстве случаев причины самоубийств не установлены. Но все они так или иначе происходят в периоды жизненных кризисов.
«Власть» рассказывает, какие меры в Казахстане предпринимают для предотвращения суицидов и как можно помочь человеку в критический момент.
Причины суицидов
По данным Всемирной организации здравоохранения, многие самоубийства совершаются импульсивно, когда человек не может справиться с жизненными стрессами. Кроме того, конфликты, катастрофы, насилие, жестокое обращение или утрата, а также чувство изоляции тесно связаны с суицидальным поведением. Уровень самоубийств также высок среди уязвимых групп, подвергающихся дискриминации (беженцы, мигранты, представители ЛГБТ, заключенные).
В Казахстане, по данным комитета по правовой статистике и специальным учетам генеральной прокуратуры, в 2024 году больше всего самоубийств было совершено из-за тяжелого материального положения (банкротство, долги), одиночества с чувством отверженности и разводов. В этом году – также из-за долгов и одиночества. Среди других причин, указанных в официальной статистике, – неблагоприятные жилищные условия, конфликтные отношения с родственниками, супругами, родителями, а также по месту работы или учебы, нежелательная беременность, тяжелые соматические заболевания, утрата (смерть) близкого человека, утрата социального статуса (престижа), страх наказания и позора, вымогательство, насилие (бытовое, физическое, сексуальное и психологическое), буллинг, вовлечение в религиозную секту и этнические причины.
Несколько лет назад в стране была создана служба 111 по вопросам семьи, защиты прав женщин и детей, находящихся в трудной жизненной ситуации, куда можно обратиться и получить бесплатную квалифицированную помощь психологов и юристов. По данным госкорпорации «Правительство для граждан», которая сейчас обеспечивает работу службы, с октября 2023 года принято более 200 обращений, в том числе от женщин и детей, с признаками эмоционального неблагополучия и упоминаниями о суицидальных мыслях.
«Основными причинами таких обращений являются конфликты в семье или со сверстниками, буллинг в образовательных учреждениях, насилие или жестокое обращение, ощущение социальной изоляции, низкая самооценка, а также отсутствие эмоциональной поддержки», — говорится в ответе госкорпорации на запрос «Власти».
Однако специалисты отмечают, что нет какой-то одной причины – к суициду приводит целый ряд факторов.
«Распространенная ошибка, что причиной считается какое-то событие из жизни: поругались с мужем, или уволили с работы, или не сдал экзамены. Но на самом деле правильно говорить, что это триггер, то есть последний спусковой крючок. Это не причина. Потому что суицид – это комплексная вещь, она всегда состоит из многих факторов, там есть накопительный эффект. Мы не можем говорить, что что-то одно привело к суициду», — говорит суицидолог Светлана Богатырева.
По ее словам, суицид – проблема психо-био-социальная, в ней есть и компонент ментального здоровья, то есть насколько нервная система человека справляется с вызовами; и социальный компонент: какие у человека отношения с окружающими, есть ли поддержка в этом окружении; и психологический компонент, то есть как у человека в голове устроена схема этого мира и допустимость суицида.
Психолог Виктория Князева добавляет, что триггером может стать любая стрессовая ситуация: груз ответственности, болезнь или смерть близкого человека и даже домашнего питомца, увольнение с работы или, наоборот, загруз на работе, развод или расставание, переезд, финансовые трудности, у женщин – также роды.
«То есть ситуаций достаточно много. Бывает даже само отсутствие помощи (триггер – В.). Есть психологическое, эмоциональное насилие, когда человека не поддерживают и он чувствует, что остается один. Часто бывает, что женщинам после родов нужна помощь, порой просто физическая: посидеть с ее детьми, дать ей возможность пойти погулять, поспать, в конце концов», — отмечает она.
Князева констатирует, что много суицидов происходит именно на этой почве – когда женщина просто не выдерживает нагрузку, а ей никто не помогает: ни родители, которых физически может не быть рядом, ни супруг, ни родственники. И есть еще стереотипы, отмечает она, что женщины просто эмоциональные. И поэтому «пропускаются все эти звоночки, когда женщина почти напрямую говорит о смерти».
В целом же, по ее словам, в обществе не принято жаловаться и просить о помощи, так как с детства даются установки, что нужно со всем справляться самим.
«Эта наша культура стыда. Нам нельзя говорить о том, что мы не справляемся – что женщинам, что мужчинам. Чем сильнее работает этот стыд на человека, тем меньше он будет делиться. Он будет только замыкаться в себе», — отмечает Князева.
Официальная статистика показывает, что больше всего суициды в Казахстане совершают мужчины – 2 690 в прошлом году и 1 520 в этом году, тогда как совершивших самоубийство женщин – 718 и 391 соответственно.
Князева говорит, что мальчикам с детства дают установку, что он мужчина, а потому не должен плакать, а должен быть сильным, ответственным, заботиться в будущем не только о своей семье, но и о родителях. И когда мужчина сталкивается с обстоятельствами, в которых ему действительно сложно, когда нагрузка уже превышает его возможности, а жаловаться и обращаться за помощью нельзя, то и приходят мысли о суициде, как о единственном выходе.
Психолог и гештальт-терапевт Асель Дурбаева, в свою очередь, отмечает, что суицид – это крайняя степень агрессии к миру и бессознательное сообщение этому миру, что невыносимо так дальше жить, поэтому человек выбирает уйти.
«Вот это субъективное “жить” включает бедствия и боль, которые человеку больше невыносимо выдерживать, и тогда он неосознанно разворачивает направленную к миру агрессию на себя и самоликвидируется. К сожалению, часто при ощущении изолированности навык обращаться за помощью заблокирован или вовсе отсутствует», — говорит она.
Дурбаева поясняет, что при здоровой жизнедеятельности человека чувства и эмоции возникают как сигналы о тех или иных потребностях (к примеру, когда грустно, то хочется обняться с родным человеком и получить поддержку, когда усиливается раздражительность по любым мелочам, возможно, пора отдохнуть и т. д.) и просто так никуда не деваются. И если такая потребность удовлетворена, то она становится завершенной ситуацией (гештальтом). Подавленные же чувства, как следствие незакрытых потребностей, «складируются в психике и могут создавать эмоциональное напряжение».
«Чувства и эмоции несут энергетический заряд (от радости хочется прыгать, от страха – убегать или спрятаться), и когда этих чувств много, когда человек игнорирует их длительное время, то психика не выдерживает», — отмечает она.
Как помочь?
Специалисты отмечают, что помочь человеку не совершить суицид можно, но не всегда в критический момент, когда он, условно, уже стоит на краю крыши.
«Когда это происходит на глазах, конечно, помочь сложнее. <…> Потому что к такому нас в жизни не готовят. Здесь самое важное – понимать, что происходит, и не брать на себя больше, чем можешь. Потому что есть опасность включиться в процесс, не суметь помочь и потом взять вину (за смерть человека – В.) на себя», — говорит Виктория Князева.
Светлана Богатырева добавляет, что кризисное вмешательство должно быть только со стороны специалиста, который обладает соответствующими умениями и навыками.
«Ты должен подстроиться под эмоциональный фон человека. Ни в коем случае не переубеждать его, что жизнь прекрасна, не говорить “все будет хорошо”, “мы тебе поможем”. Нужно попытаться войти в его эмоциональное состояние и повести его за собой. Но этими навыками должны обладать люди, которые выезжают на такие вызовы», — говорит она.
Суицидолог подчеркивает, что человек в кризисном состоянии до последнего ищет опору и помощь: в любой попытке суицида есть потребность в том, чтобы зацепиться за кого-то или за что-то.
«И при правильном подходе, при правильно подобранных словах есть большой шанс человека удержать от этого критического решения», — добавляет она.
На вызовы о попытке суицида обычно выезжают сотрудники полиции. Но обучают ли их вести «правильные» переговоры с человеком в кризисной ситуации, неизвестно, а штатные психологи органов внутренних дел в таких случаях не привлекаются.
«Функционал штатных психологов в системе органов внутренних дел ориентирован преимущественно на внутреннюю работу с личным составом», — сообщили в министерстве внутренних дел в ответ на запрос «Власти».
По данным МВД, они занимаются оценкой профессионально-психологической пригодности при приеме на службу, назначении на руководящие должности и перемещений по службе, проводят психодиагностическую и консультативную работу в целях выявления и профилактики эмоционального выгорания, деструктивного поведения, оказывают помощь сотрудникам внутренних дел в кризисных ситуациях, а также проводят занятия, тренинги и другие мероприятия, направленные на повышение психологической устойчивости, развитие профессиональных и коммуникативных навыков сотрудников. Также в их обязанности входит мониторинг морально-психологического состояния в подразделениях, чтобы выявлять причины негативных тенденций и давать рекомендации по их профилактике.
При этом в МВД отказались ответить на вопрос, сколько психологов работает в органах внутренних дел: «Сведения о количестве инспекторов-психологов является конфиденциальным».
«У взрослого человека суицидальное решение зреет в течение какого-то времени, это никогда не спонтанное решение. Там есть этап суицидальных мыслей, суицидальных планов, ну и уже сам суицид. Поэтому на всех этих этапах человек, конечно, будет сигнализировать о том, что с ним что-то не так, будут и фразы о бессмысленности жизни, о своем месте, о том, что “я устал/устала”, “хочу уйти”, “не справляюсь” – вот такого рода. Будет попытка попрощаться, возможно, привести в порядок дела», — добавляет в свою очередь Богатырева.
У подростков, по ее словам, бывает импульсивный суицид, но по большей части они тоже вынашивают эту идею, и в этот период у них снижается эмоциональный фон. И при внимательном наблюдении за поведением это можно заметить, считает суицидолог.
«Очень многие вспоминают уже после случая (суицида близких – В.), что да, действительно, такое было, а в тот момент это не замечалось. Потому что даже мысли у окружения не было, что человек может это планировать», — говорит она.
Князева подчеркивает: если вы заметили у близкого человека признаки суицидального кризиса, то первое, что нужно сделать, – оценить серьезность ситуации: от этого зависит выбор дальнейших действий. На этом этапе можно и нужно задавать человеку прямые вопросы, думает ли он о суициде. Князева говорит, что бояться не стоит: такие вопросы, наоборот, дают возможность открыться.
Если риск суицида большой, то нужно ограничить доступ человека к опасным предметам и не оставлять его одного – либо присутствовать физически, либо поддерживать постоянную связь по телефону, также предупредить близких друзей, родственников, лечащего врача, психолога или психиатра, возможно, работодателя, чтобы обеспечить постоянный присмотр и заботу о человеке в кризисе. При этом важно создать сеть поддержки, а не взваливать всю ответственность на себя.
На следующем этапе нужно установить с человеком эмоциональный и доверительный контакт, показать принятие его боли.
«Человек в кризисе потерял связь с миром. Ваша задача – стать мостиком обратно к жизни. Будьте рядом физически. Присутствие – уже помощь. Сядьте рядом, смотрите в глаза, используйте уместные прикосновения. Говорите спокойно и медленно. Используйте простые слова. Называйте человека по имени – это помогает ему чувствовать себя живым и важным», — отмечает психолог.
После этого можно попытаться найти то, что еще держит человека за жизнь. Это может быть и забота о домашнем животном, и нежелание причинить боль родным, иногда – даже незаконченная книга или проект. Князева подчеркивает, что любая, даже самая маленькая привязанность к жизни может стать опорой. При этом категорически нельзя говорить человеку такие фразы, как «все будет хорошо», «не думай об этом», «другим еще хуже», «подумай о детях/родителях», «ты же сильный, соберись».
«Эти фразы произносятся из лучших побуждений, но они показывают непонимание глубины кризиса. Человек в суицидальном состоянии физически и психологически не способен «взять себя в руки» или «подумать о хорошем»», — поясняет психолог.
Однако самостоятельно нельзя полностью вывести человека из кризиса – здесь нужна помощь специалиста. Поэтому нужно предложить человеку обратиться за такой помощью.
Помимо единой государственной службы 111, в Казахстане есть телефон доверия 150 Союза кризисных центров, где можно бесплатно получить психологическую помощь. Правда, он работает не круглосуточно, а с 09:00 до 18:00 в будние дни. В Алматы также есть телефон доверия Центра психического здоровья 1303 или 8 708 983 28 63.
В целом, подчеркивает Князева, человеку, пережившему какой-либо стресс, важно вовремя обратиться к специалисту, чтобы «снизить градус», поговорить, выразить те чувства, которые в социуме невозможно выражать. Потому что ни спорт, ни БАДы, ни тем более алкоголь не помогут.
«Это же одна из больших проблем. Мы привыкаем держать все в себе. <…> Если бы была возможность ходить хотя бы раз в месяц на психотерапию, то можно не дойти до стадии, когда хочется совершить самоубийство», — говорит она.
Однако, по ее словам, большинство людей не ходят из-за страха быть непонятым в социуме, из-за полученных еще в детстве установок самому со всем справляться или из-за опасений столкнуться с непрофессионализмом. Хотя, по ее словам, ходить к психологу сегодня – это совершенно нормально.
Богатырева поясняет, что у человека с суицидальными мыслями так называемое туннельное мышление: он очень узко смотрит на себя, на мир, на жизнь, ему кажется, что «все безысходность, чернота и пустота». А психотерапия помогает раскрывать картину мира, стабилизировать эмоциональное состояние, особенно если человек пытался совершить суицид.
«Психотерапевт на первых парах работает именно над стабилизацией эмоционального состояния, с поиском того, на что можно было бы опираться в этой жизни. Такая работа длится до года, чтобы человек просто обрел почву под ногами. А уже глубинная, личностная терапия начинается только после того, как человек был эмоционально стабилизирован и выведен из этого кризиса», — добавляет она.
Но психотерапия в Казахстане доступна не всем: частная практика многим не по карману, а во всех организациях здравоохранения страны, по данным Минздрава, работают всего 1 553 психолога, которые могут оказать помощь. Между тем в школах, по данным министерства просвещения, работают более 8 тыс. педагогов-психологов.
Есть и другие варианты получения психологической помощи. Так, Дурбаева говорит, что нередко психологи, которым необходимо наработать практику по той или иной теме, защитить сертификат и т.д., работают с так называемыми социальными клиентами по символическим ценам, а иногда и бесплатно.
«Можно заходить в Treаds, вешать свои объявления и искать ветки», — добавляет она.
По словам Дурбаевой, когда человеку одиноко, плохо и больно, важно в принципе не оставаться одному, а искать и организовывать себе поддерживающую среду, где человека хотя бы выслушают. Потому что, отмечает она, иногда даже само проговаривание того, что болит, «имеет целительный эффект», и совсем необязательно это должно быть в кабинете психотерапевта: главное – в ответ на свои признания не получить критику, обесценивание, обвинение и пристыжение.
«И вот это ощущение, что я не один в этом большом мире, меня послушали, меня услышали, я замечен, распознан и принят с моими переживаниями, очень важное», — говорит она.
Источник: https://vlast.kz/obsshestvo/66214-my-ne-mozem-govorit-cto-k-suicidu-privelo-cto-to-odno.html